В России внедряют процедуру медиации. Сумеют ли посредники решать споры эффективнее, чем коррумпированные чиновники и криминальные крыши?

Законопроект "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)" путешествовал по Госдуме несколько лет. И оставался бы под сукном еще невесть сколько, если бы не вмешательство Кремля - рутинной на Западе процедурой внесудебного разрешения конфликтов заинтересовались на самом верху. Новая редакция закона тут же получила статус "президентской", прошла первое чтение и готовится ко второму.

Как уверяют авторы инициативы, медиация поможет разгрузить суды, удешевит процесс дележа имущества, а попутно и создаст новые рабочие места. Их оппоненты убеждены, что российская действительность грубо вторгнется в эту идиллическую картину, потому как для бесперебойной работы новой системы нужно доверие граждан к несиловым методам решения споров. "Итоги" решили разобраться, способны ли "переговорщики в законе" заменить бандитские крыши и чиновничье телефонное право.

Лишнего не спросит

Медиация - это внесудебный способ урегулирования гражданско-правового конфликта, при котором стороны добровольно обращаются к третьему лицу за посредничеством. Как правило, речь идет о бизнес-спорах, трудовых и семейных конфликтах. Медиатору нет необходимости разбираться в существе дела, он лишь помогает наладить цивилизованный диалог, а консенсус ищут сами спорщики. В случае если собрать стороны в одном помещении невозможно, посредник использует "челночную медиацию".

Профессиональным миротворцем может стать любой россиянин, достигший 25-летнего возраста, несудимый и имеющий высшее образование. Главное, чтобы были соблюдены три "золотые" правила - добровольность обращения к этой процедуре, равенство сторон и беспристрастность посредника. Закон констатирует, что медиаторы - не предприниматели, стало быть, и то, чем они занимаются, - не бизнес. Такой подход уже породил одно опасение: услуги по "забиванию стрелок" и наведению мостов окажутся слишком дорогими.

"Итоги" поинтересовались ценой вопроса у президента Научно-методического центра медиации и права, председателя подкомиссии по альтернативным методам разрешения споров и медиации Ассоциации юристов России Цисаны Шамликашвили. По ее словам, гонорар медиатора почасовой. Медиация, например, по семейному спору занимает несколько сессий - каждая от 2 до 4 часов, по цене в среднем от 3 тысяч рублей в час. Нехитрая арифметика: скажем, три сессии по три часа дают заработок в 27 тысяч рублей. А еще конфликтующие стороны должны заплатить предварительный взнос, который показывает, что они имеют серьезные намерения и настроены на поиск консенсуса. Для юрлиц этот взнос составляет от 30 до 100 тысяч рублей, для физических - меньше. Естественно, суммы возрастают пропорционально капитализации спорящих компаний, состоятельности и известности конфликтующих граждан.

Словом, удовольствие избежать судов и скандалов при дележе, к примеру, семейного имущества будет не из дешевых. Однако, по мнению юристов, расходы, которые спорщикам приходится нести в судах, как правило, куда больше. Не говоря уже о расценках на услуги криминальных крыш, которые, как правило, составляют 15-20 процентов от оспариваемой суммы.

В Москве средняя сумма услуг адвоката за один день работы в суде составляет около тысячи долларов. Получается, что медиация дешевле? Вряд ли, если речь идет о бизнес-споре. Но не исключено, что и на этом рынке цены пойдут вниз - с ростом конкуренции.

Медиаторские бои

Скептики, впрочем, не унимаются. Затеет, например, Иван Иваныч тяжбу с Иваном Никифоровичем, предстанут оба перед судом, а судья предложит обратиться к медиатору. Все по закону: предложить сторонам помириться входит в обязанность судьи. Пройдут два Ивана процедуру, но где гарантия, что кто-то не останется недовольным? И вот они оба опять во дворце правосудия, а деньги посреднику, получается, заплачены зря.

По словам главы комитета Госдумы по гражданскому, уголовному и процессуальному законодательству Павла Крашенинникова, полученное в ходе медиации решение имеет статус гражданско-правового договора, стало быть, может быть обжаловано в суде. По его мнению, в России такая традиция - судиться до победного. Медиация же - дело добровольное, а так как стороны сами выбирают посредника, то, как правило, и результат иной, нежели достигнутый в присутственных местах. Верят в это, правда, не все: как заявил "Итогам" один предприниматель, "если меня кинет мой бизнес-партнер, я вряд ли пойду к медиатору". Сложная штука - психология.

Проблема еще и в прижившейся у нас традиции "кормления". Всем известно о существовании неких контор при любом регистрационном учреждении, которые за небольшую мзду ускоряют процедуру прохождения любой бумаги или получения разрешения. Уж сколько с этим боролись! Так что современным гоголевским Ивану Иванычу с Иваном Никифоровичем в суде не просто предложат пройти через медиацию, а еще и подскажут адресок-телефончик бывшего судьи или прокурора, который теперь - по счастливой случайности - ходит в медиаторах.

Разработчики закона надеются, что практика цивилизованных переговоров все расставит по местам. В будущем пути поиска посредника будут теми же, какие сегодня используются при выборе клиентами нотариусов или адвокатов - Интернет и телефонные справочники.

Один из ключевых аргументов противников новшества: зачем нужна процедура медиации, когда в России есть институт мирового соглашения? Чем она от него отличается? А тем, что мировое соглашение - продукт судебного заседания. Его нельзя обжаловать, если не будет выявлено обмана или вновь открывшихся обстоятельств. При этом большинство россиян верит только в силу судебного вердикта. По мнению депутата Дмитрия Вяткина, "в российском обществе явный дефицит компромиссов, что и делает процедуру медиации столь сложно воспринимаемой, но и столь же нужной".

Публичность суда - это к тому же серьезный минус, если судятся люди известные, как это, например, происходит сейчас с сенатором Владимиром Слуцкером и его супругой.

Профессия - посредник

Западный опыт подсказывает, что медиация - весьма действенный инструмент. Там этот бум пришелся на 70-80-е годы. В 1972-м появилась первая профессиональная организация медиаторов в США, а в 80-е годы открылись курсы по подготовке посредников. По данным немецких юристов, медиация ежегодно освобождает суды Германии от 30-60 процентов дел. В России, по оценкам Крашенинникова, эта цифра, скорее всего, будет скромнее - около 20 процентов. Но и это уже неплохо, учитывая, что в год в России рассматривается порядка 10 миллионов дел, из которых "немедиативных" - уголовных - лишь один миллион.

Откуда у нас возьмутся эти переговорщики, да еще в таком количестве? Кто даст гарантию, что в медиаторы охотно не переквалифицируются пресловутые "разводящие", которые ныне занимаются улаживанием конфликтов в околокриминальной среде. И бандитская "стрелка", согласно букве закона о медиации, будет уже называться "урегулированием спорной ситуации с участием независимого посредника". А еще есть отставные чиновники и силовики с соответствующим ресурсом и собственными представлениями о добре и зле. Медиаторам наверняка понадобятся профессиональная квалификация, регламент деятельности и свой кодекс чести. Сейчас между разработчиками закона идет спор, нужно ли внести поправку, что профессиональных медиаторов могут готовить юридические вузы, а не только саморегулируемые организации. Впрочем, в Центре медиации, например, работают представители самых разных профессий - психологи, менеджеры, преподаватели, бухгалтеры, юристов только 60 процентов. Опасения вызывает и то, что весь контроль за деятельностью медиаторов отдан на откуп саморегулируемым организациям. Иными словами, им самим. А как же налоговая? Минюст?

Даже разработчики закона пока не придумали, как контролировать прозрачность рынка медиации: согласно проекту профессиональные посредники не имеют статуса предпринимателя, а значит, могут оказывать и бесплатные услуги. Как в этом случае доказать, что те или иные деньги были получены гражданином именно за медиацию, а не за что-то другое? С думской трибуны прозвучало сравнение с адвокатами и нотариусами, но это совсем не одно и то же. Как пояснила "Итогам" нотариус с многолетней практикой, их деятельность регламентируется и "контролируется от а до я, и если что, то я лично - репутацией и деньгами - отвечаю за сделку, а они чем?" Неудивительно, что и среди депутатов есть немало сторонников введения жесткого контроля за деятельностью "переговорщиков" со стороны Минюста. Против - сами медиаторы, так как, по их словам, речь идет о способе разрешения споров, "который не терпит давления и авторитаризма, а любое госрегулирование будет пытаться втиснуть его в жесткие рамки".

Как быстро заработает система? Даже авторы законопроекта убеждены, что не раньше, чем через два-три года. И для этого потребуется еще не один закон. Нужны, в частности, поправки в Семейный и Трудовой кодексы. Непростое это дело - "стрелку" забить.

Какой спрос?

Будут ли востребованы услуги медиации

Борис Титов, представитель «Деловой России»

- Начиная с 2002 года мы изучали опыт западных стран, касающийся внедрения медиации. Это очень важная часть системы разрешения споров. Мы провели ряд медиаторских и общественных арбитражных слушаний - они прошли успешно и принесли позитивные результаты. Но для того чтобы система прижилась, она должна базироваться на развитых корпоративных отношениях, при которых общественное мнение, репутации бизнесмена и компании являются важнейшими составляющими бизнеса. Наша система пока еще недостаточно развита для этого. Кроме того, бороться подобным способом, например, с рейдерами абсолютно бесполезно. Медиация подходит для тех компаний, кто работает открыто, прозрачно. Только при таких условиях она будет действенна. В любом случае эту систему необходимо создавать. Если Россия будет стабильно развиваться, то такой сервис может снять напряжение с арбитражных судов и стать полезным для бизнеса. В будущем медиация окажется востребованной.

Александр Малис, президент компании «Евросеть»

- Узок круг компаний, готовых прибегать к услугам медиаторов. Как правило, всем нужен настоящий суд, раз уж дело дошло до конфликта. За границей мы работали с такими медиаторами, но большого удовлетворения это не вызывает, особенно когда проигрываешь. Лично у меня был не очень позитивный опыт. Думаю, такие услуги будут применяться, но займут процентов пять от общего числа дел.

Игорь Бухаров, президент Федерации рестораторов и отельеров России

- К сожалению, возможность обращения к медиаторам в нашей среде пока не вызвала оптимизма. Я сам иногда выполняю роль медиатора: стараюсь примирить конфликтующие стороны, сажаю людей за стол переговоров. При возникновении финансовых конфликтов и споров принято по-прежнему обращаться в "нормальный" суд. Хотя у нас в суд все-таки стараются подавать только в крайнем случае, и многие споры туда так и не доходят. Даже если люди несут убытки. На Западе внесудебное урегулирование происходит гораздо чаще и быстрее. Мы же стараемся решить все коллегиально и не доводить до серьезных конфликтов.

Светлана Сухова